Случай на охоте 162 года назад: «Как утка охотника подстрелила»

Председатель местного отделения «Облохотрыболовсоюза» Сергей Александрович Мурзин «раскопал» в Златоустовском архиве интересную историю про охотников.

Работая с документами в Златоустовском архиве, я, естественно, не оставлял без внимания материалы, касающиеся охоты, бортничества и других, помимо работы на заводе, занятий населения Кусы. Одно из первых дел, с которым пришлось ознакомиться,  —  «Дело  о несчастном случае на охоте с переплетчиком Кусинской конторы П. Варгановым за 1859 год».    

При подготовке этой статьи мне  очень хотелось донести до читателей изложенное в деле в первозданном, так сказать, виде: сохранить стиль и грамматическое написание документов. Думаю, что многим, как и мне, это будет интересно. Грамматика русского языка с тех пор претерпела существенные изменения. Так в словах «расстояние, рассказ» вместо первой буквы «с» в то время писали «з».

Что же произошло 162 года назад?

Итак, из рапорта управителя Кусинского завода капитана И.П. Иванова* в Главную Контору  Златоустовских заводов: «1859 года июля месяца 18 дня в пять часов пополудни дежурный в госпитале заводском фельдшер Лукин донес мне, что в оный госпиталь привезли подстрелившегося Петра Варганова, находившегося при заводской Конторе переплетчиком. Я сейчас же отправился в госпиталь и нашел там на больничной кровати вышеупомянутого Петра Варганова, причем он мне рассказал следующее:     «восемнадцатого числа июля месяца в сам день происшествия, около полудня, находившись с братом родным Кузьмой на принадлежащем ему покосе по течению реки Ай на правой стороне при урочище, называемом устье реки Арши. Расстояние от здешнего Кусинского завода, примерно, около 12 верст** для уборки кошенины, где по случаю ненастной погоды я с упомянутым братом и пришедшим случайно к нашему балагану мастеровым Степаном Батиным  вознамерились сходить на охоту для стрельбы уток».          

После выстрела  «по случаю травы и кустов утки вновь скрылись на противоположном берегу». Варганов перезарядил ружье и, оставив брата и мастерового Батина «на той позиции», где стоял прежде,  «пошел сам отыскивать уток  и, пройдя некоторое расстояние от брата, вдруг на них наткнулся, тут  я, забывшись в азарте, бывшим у меня в руках ружьем (дулом на себя) ударил одну прикладом и ушиб, а потом занес и на другую, и лишь только я сделал второй удар, как в то же мгновенье ружье выстрелило мне в левый бок, подреберной части, прострелив бывшее на мне пальто и рубашку. Тут я вскричал брату, что я застрелил сам себя, а сам между тем начал раздеваться. Тут прибежал ко мне брат, который закричал также  Батина, а когда этот последний пришёл, то брат дал ему узду, чтобы он привел принадлежащую ему лошадь для своза меня с места происшествия в госпиталь, куда он,  Батин, и ушел, а я с помощью брата пошел в балаган».

Батин лошадь не нашел и узду прислал с писцом Николаем Глининым, который по дороге встретил отставного мастерового Петра Маринкина и рассказал ему о случившемся. Маринкин,  незадолго до встречи,  видел, как на свой покос по соседству приехал аптекарский ученик  Николай Соловьёв, и по просьбе Варгановых побежал его искать. Соловьёв, узнав о случившемся, вместе с соседом Никифором Сычовым пришел к балагану Варгановых.  Осмотрев рану, Соловьёв сделал перевязку и велел тотчас же вместе с собою отправиться в заводской госпиталь, куда и доставил раненого на своей качалке. После чего послал нарочного к главному лекарю, Кузьму Варганова — за священником, сам же  отправился на квартиру управителя завода, чтобы сообщить о случившемся.

   Операцию раненому не делали, по крайней мере, такой информации в деле нет. Вместе с тем, как следует из заключения врача, «больной жаловался на боль в левой стороне живота, живот вообще был раздут, пульс у раненого был скор, температура кожи возвышенная». Вследствие развивающегося воспаления брюшины, были «предприняты самые энергетические медицинские методы. В воскресенье, то есть 19 числа, поутру больного рвало, в содержимом желудка оказалось значительное количество чёрной крови. Боли в животе несколько утихли, однако черты лица изменились, руки и ноги были холодноваты. В понедельник поутру он умер».

   Вот так необдуманные действия при обращении с оружием привели к гибели молодого, в расцвете сил мужчины. Случай печальный, но поучительный.

   Лично для меня работа с делом была интересной, хотя и нелегкой из-за изменившегося написания отдельных букв.  Оформлено дело очень качественно и, несомненно, соответствовало всем требованиям законодательства и делопроизводства того времени. В деле подшито и опечатано сургучной печатью 14 листов. Печатных бланков объяснений или протоколов допроса, как в нынешнее время, скорее всего, не было, и все документы в деле выполнены на обыкновенных листах.

   Интересный момент: при получении показаний начало текстовой части всегда выполнялось единообразно, например: « Кузьма Терентьев Варганов, 32 лет, грамотен, Веры Православной, на исповеди и у Святого причастия бывает, под судом, в штрафах и наказаниях не бывал, писарь Кусинской заводской конторы …»  (далее следовало изложение самих показаний).

   Все имеющиеся в деле документы перечислены в описи. Кроме показаний самого «подстрелившегося», подшиты протоколы опроса четырех свидетелей: два рапорта лекаря госпиталя Калиновского, первый — с представлением медицинского свидетельства о Петре Варганове, второй – о его смерти; и «справка о летах Петра Варганова».

В медицинском свидетельстве отражены данные, характеризующие пострадавшего: «Петру Варганову лет от роду было 21 ½,  телосложения он был крепкого, росту большого, волосы на голове у него были тёмно-русые, мускулатура была хорошо развита, соразмерность всех частей организма  в целом была в полном совершенстве. Он всегда до этого происшествия пользовался прекрасным здоровьем, умственные способности были у него совершенно развиты и между своими товарищами он был почитаем как человек самых хороших правил». 

  В деле нет протоколов осмотра места происшествия и оружия. Возможно, в то время этого не требовалось, а вот что меня удивило – дело, причем не уголовное,  для проверки направлялось не только горному Начальнику Златоустовских заводов Лизелю Г.В. ***, но и  побывало в Екатеринбурге, о чем свидетельствует документ за подписью Главного Начальника горных заводов Уральского хребта генерал-майора Ф.И. Фелькнера.****

    Очевидно, что криминогенная обстановка накануне отмены крепостного права, была относительно спокойной, что позволяло осуществлять  такой контроль. При нынешней же загруженности правоохранительных органов  подобное даже представить невозможно.

Примечания автора:             

*Иван Павлович Иванов, управитель Кусинского завода с 1858 г. по 1864 г. ,

с 1864 г. по 1871 г. – горный начальник Златоустовских заводов, с 1872 г. по

1896 г. Главный начальник горных заводов Уральского хребта. 

**    1 верста  =1066,8 м

***     Лизель Густав Васильевич, с 29 апреля 1855 г.  по декабрь 1861 г. -горный    начальник Златоустовских заводов.

**** Фелькнер Фёдор Иванович, с 1856 г. по 1863 г. — Главный начальник  

         горных заводов Уральского хребта.

Сергей Мурзин.

Фото: pixabay.com