Кусинец Юрий Пятилов вспоминает о войне в Афганистане
15 февраля 2024 года — 35 лет со дня вывода советских войск из Афганистана. Это день, особый по своей значимости для целого поколения, чья молодость выпала на 80-е годы ХХ века.
В боевых действиях в Афганистане участвовало 119 жителей Кусинского района. Беда обошла стороной их семьи – среди них не было погибших или раненых. За проявленную отвагу и мужество 16 наших земляков были награждены орденами и медалями. Сегодня в Кусинском районе проживают 40 участников боевых действий в республике Афганистан, в том числе одна женщина – Галина Юрьевна Горбулько.
Среди тех, кто воевал в первых рядах, был кусинец Юрий Пятилов. Он поделился с нами своими воспоминаниями о той войне.
– До армии я успел выучиться на водителя в автошколе при Кусинском АТП и даже полгода поработать. А осенью 1979 года меня призвали в армию. Служить попал водителем в артиллерийский полк, который был расквартирован в военном городке возле Свердловска.
В январе 1980-го года наш полк подняли по тревоге. Объявили, что грузимся в поезд и едем в Туркестанский военный округ. Что, зачем – ничего не понятно. Насторожили нас плачущие жены офицеров, которые провожали эшелон на вокзале. Если на учения, то почему плачут?
Привезли нас в город Термез, в Узбекистан. Разместили в пустых казармах военного городка, где не было ни души. На построении сказали, что едем на войну. Получили автоматы, боекомплекты, технику. Мне достался бортовой «Урал-375», кому-то «наливайки» — бензовозы. Сформировали автороту, загрузили технику. Мой «Урал» вез бушлаты и другую одежду для военнослужащих. И поехали мы в Афганистан. Через Амударью переправлялись по понтонным переправам. Отсюда и пошла поговорка – «Служил за речкой», значит, воевал за границей.
Дороги в Афганистане хорошие, строил их, также как электростанции, дома, школы, больницы, Советский Союз. Знаменитый перевал Саланг – горы высотой 4 тысячи метров, и там, на высоте более 3 тысяч метров, наши специалисты построили тоннель длиной около 3 километров с вентиляционными вытяжками.
Вот по этим дорогам, через перевал Саланг, мы добрались до Кабула. Город расположен в долине. В центре города порядок охраняли десантники, на окраинах – два пехотных полка. В пяти километрах от Кабула, между сопок, начали обустраивать свой военный городок. Поначалу жили в палатках, для водоснабжения пробурили свою скважину. Быстро сформировали мотострелковый полк и начались военные будни: рейды, боевые операции, во время которых выявляли и уничтожали банды душманов. Я был в автовзводе – подвозил нашим бойцам оружие, боеприпасы, питание…
Между боевыми операциями выезжали в Термез, пополнять боеприпасы, запасы еды, топлива. Передвигаться в колоннах по дорогам, проложенным в ущельях между гор, было опасно. Душманы охотились за транспортными колоннами, жгли в первую очередь бензовозы. Стреляли из гранатометов, ДШК-пулеметов сверху, из засад, устроенных на склонах и вершинах гор. Стрельба начинается, эхо по ущелью разносится, невозможно понять, откуда стреляют. Танки при сопровождении транспортных колонн оказались бесполезны. Ствол танковой пушки невозможно было поднять так высоко, чтобы стрелять по горным вершинам. Но наши бойцы всегда отличались своей смекалкой. Вот и из этой ситуации был найден выход – в кузов передней и замыкающей машин ставили зенитные установки и вперед! При нападении душманов отстреливались из зениток, сообщали по рации о начавшемся бое, и на помощь вылетали «вертушки».
Не раз наша колонна попадала под обстрел. Шесть человек из нашей роты погибло, пока я служил там.
После одного из таких случаев, я уверовал в существование Бога и ангела-хранителя. Тогда три батальона должны были после боев выходить из ущелья. Надо было их прикрывать. Я прицепил гаубицу к своему «Уралу», ночью выехали, отстрелялись. Надо возвращаться. Моя машина шла последней в колонне. Впереди спуск к ручью. И вдруг взрыв! Оказалось, я правым передним колесом наехал на мину. А у меня в кузове боеприпасы. Как они не сдетонировали от взрыва – ума не приложу. Взрывом меня выбросило из кабины. Очнулся на земле, ничего не понимаю, не соображаю. Мне ребята говорят, мол, твою машину перегрузили на другую.
Три дня я в госпитале с контузией провалялся. Потом увидел свою машину – взрывом передний мост «Урала» как сваркой срезало. Понял я тогда, что есть у меня ангел-хранитель и очень сильный, раз он меня в такой ситуации спас. Это сейчас батюшки на фронте есть, и все доступно. А тогда бабушка мне в письме прислала листочек с переписанной от руки молитвой и строго наказала всегда носить его с собой. Вот я и носил его в нагрудном кармане, среди документов. А бабушка молилась, видимо, крепко! Потерялся со временем бабушкин листок, но спас меня от смерти.
Афганистан – страна, богатая полезными ископаемыми, есть и золото, и изумруды, да много еще чего. А вот население очень бедное, в Кабуле еще ничего, а в горах народ живет первобытным, родо-племенным строем. Землю для своего маленького поля, на котором выращивают пшеницу, на плечах из долины носят, деревянной сохой землю возделывают. Опиумный мак выращивают – целые поля этого мака с огромными головками. От своей нищеты люди за деньги готовы на все. Американцы им платили, оружие поставляли, рации, а они нападали на наших. По сути же, наша армия там воевала с США, которые давно искали возможности повоевать с СССР, заодно испытать новые образцы вооружения.
Была у афганцев своя армия, которая воевала на нашей стороне. Оружие у них было советское, старое, с которым воевали еще во время Великой Отечественной войны, но все в рабочем состоянии. Там я увидел пистолет-пулемет Шпагина, танки Т-34, «Катюши».
Мы не были оккупантами, не расстреливали местное население, афганцы в основной массе, с уважением относились к советским людям. Нас называли «шурави» или «бача». Это значит советский, друг. Нам командиры объясняли традиции и обычаи афганцев. Что можно, а чего категорически нельзя делать, например, запрещено даже ступить на женскую половину дома.
Нам говорили, что мы помогаем братскому афганскому народу. Там проживают таджики, пуштуны, узбеки и другие народности. Язык таджикский. Друг у меня был Юра Азизов из Таджикистана, он понимал афганцев, о чем они говорят, переводил для нас. Во время боевых операций мы брали в кольцо кишлак, а потом беседовали с людьми, разъясняли, зачем мы здесь и в чьих интересах воюют душманы. Дети к нам хорошо относились.
Чувство патриотизма у нашего поколения было сильным. Нас воспитывали отцы и деды, которые сами воевали, мы помним многих участников Великой Отечественной войны, которые приходили в школу с боевыми орденами и медалями на груди. Помним их рассказы и наставления, которые запали в душу каждого мальчишки.
В феврале 1989 года уходили наши войска из Афганистана с горечью. Это было предательство Горбачёва. Мы уже обосновывались там основательно, и вдруг все было брошено, военные городки, аэродромы. После нас в эту страну вошли американцы…
Я не жалею, что в моей судьбе был Афганистан. Если бы начать жизнь заново, я бы снова хотел оказаться там. Как человек, который прошел войну, я хорошо понимаю тех ребят, которые сейчас воюют на СВО, почему они возвращаются после ранения в строй и снова рвутся на фронт.
Понимаете, там, на войне все по-честному, иначе, чем на гражданке. Люди сплачиваются в боевое братство, проявляют свои лучшие качества. Цена жизни там становится другая.
Фото Сергея Егорова
