Одной из самых распространенных на Урале была профессия углежогов
На карте нашего района есть населенные пункты, которые возникли благодаря Кусинскому заводу. Это поселки углежогов – Терехта, Аршинка, Александровка, Кусинские Печи, Ковали, а также Старая Арша.
Уральские металлургические заводы до начала ХХ века работали на древесном угле. Это было обусловлено как значительной удаленностью заводов от месторождений каменного угля, так и изобилием лесов.
Кстати, именно благодаря использованию древесного угля, уральский чугун и отличался высоким качеством. Дело в том, что в таком угле очень низкое содержание серы и фосфора, которые являются основными вредными примесями в металлургии. К тому же в местных железных рудах сера и фосфор тоже присутствуют в небольших количествах, отсюда и качество металла.
Вот поэтому профессия углежога и была одной из самых распространенных на Урале. На карте нашего района есть населенные пункты, которые возникли благодаря Кусинскому заводу. Это поселки углежогов. Среди них Терехта, Аршинка, Александровка, Кусинские Печи, Ковали, а также Старая Арша.
С Кусинским Заводом, как называлась тогда Куса, Старая Арша была связана проселочной дорогой через Копанец. По ней везли готовый уголь на лошадях в Кусу, на завод.
Дрова для выжигания угля сплавляли по реке Арше. Для сбора бревен на реке было устроено специальное заграждение – запань. Отсюда и второе название деревни Старая Арша, которую местные жители попросту так и именовали Запанью. Выловленный из воды лес рабочие складировали в штабеля. Углевыжигательные печи были устроены прямо на левом берегу Арши, рядом с запанью. Дров требовалось много. В среднем, из одной кубической сажени дров (9,7 кубометра) получалось 2,9 (800 кг) короба угля.
Чтобы весенним ледоходом не снесло ограждение из вкопанных в дно реки бревен, на запани было устроено 10 ледорезов. Остатки заводской запани сохранились до сих пор, там, где Арша разделяется на два рукава, из воды все еще торчат аккуратно спиленные пеньки.
По реке Арше проходила граница между Кусинской заводской дачей и землями башкир-вотчинников 2-й Айлинской волости. Стоит отметить, что интересы Кусинского казенного завода руководство отстаивало крепко.
Так, например Торговый дом «Братья Злоказовы» пять лет вел переписку по поводу устройства плотины через реку Ай, а потом Аршу с руководством Кусинского завода и Златоустовских заводов. Плотина была нужна для приведения в действие моторов Петропавловского винокуренного завода. Дело в том, что левые берега обеих рек находились в собственности казны и построить плотину без согласия чиновников братья Злоказовы никак не могли.
Торговый дом «Братья Злоказовы» арендовал у башкир-вотчинников 2-й Айлинской волости участок земли на берегу Ая повыше впадения Арши в Ай, напротив Бородинской горы. Здесь они предполагали поставить водяной двигатель-колесо. В движение его должна была приводить вода, поступающая по каналу из реки Ай. Для этого Злоказовы предполагали устроить через весь Ай каменную гряду для поднятия уровня воды в реке на пол-аршина (35,56 см). Но поскольку левый берег Ая находился в пользовании казны, братьям Злоказовым пришлось просить разрешение на устройство каменной гряды у управляющего Златоустовскими казенными заводами.
Разрешение им дали, но только на год. Посчитав затраты, предприниматели поняли, что за это время вложенные средства не окупятся, и стали просить долгосрочную аренду на 12 или 6 лет с установлением арендной платы от 10 до 25 рублей в год.
Не достигнув договоренности, Злоказовы изменили свой план. На этот раз они решили установить плотину для водяного двигателя на реке Арше, на Кумызной. В своем прошении на имя управляющего Златоустовскими заводами они писали:
«Заграждение на реке Арше предположено устроить ниже казенной запани, в расстоянии от устья Арши 500 сажен, по отводной канаве по правому берегу вода должна приводить в действие турбину. Турбина ставится для приведения в действие динамо-машины с передачей электрической энергии на винокуренный завод, как для освещения, так и для использования рабочей силы при заводе.»
И снова отказ. Лесничий Кусинского лесничего А. Хатунцев вынес свое заключение, что устройство заграждения на Арше неизбежно повлечет за собой затопление обывательских покосов, расположенных по берегам в низменностях, также возможно затопление казенного леса. Кроме указанного вреда, по мнению лесничего, устройство плотины гибельно отразится на рыбе, которой будет прегражден свободный ход вниз и вверх по реке. Арендная же плата, которую будут вносить Злоказовы, не покроет возможных убытков.
В итоге, спустя четыре года, в августе 1912 года управитель Златоустовскими заводами Боклевский дал разрешение Злоказовым сроком на один год на устройство заграждения в 200 саженях ниже казенной запани при условии согласия владельцев покосов и с тем, чтобы были приняты меры по сохранению русла старицы реки Арши, по которой проходит граница заводской дачи. Арендная плата была назначена в размере 25 рублей в год.
В советское время Старая Арша была тихим местом. Древесный уголь заводу был уже не нужен. Запань и углевыжигательные печи пришли в упадок. С Петропавловкой деревня была соединена висячим пешеходным мостом. Лесной дорогой через Копанец пользовались по-прежнему, это был самый короткий путь до Кусы.
По воспоминаниям старожилов, в деревне располагалось Петропавловское лесничество, было подсобное хозяйство Кусинского леспромхоза, где выращивались огурцы, капуста и другие овощи. Потом хозяйство передали Кусинскому совхозу, овощи там уже никто не выращивал, позже там организовал откормочную базу для свиней Кусинский машзавод.
Своими воспоминаниями о детских годах, проведенных на Старой Арше, с нами поделилась жительница Кусы Людмила Полякова (Челова).
– Нас, школьников, в деревне было человек 15-20. Мы учились в Петропавловской школе, до которой нужно было идти два километра. А сначала пройти по висячему мосту. Мост на левой стороне был прикреплен тросами к огромным старым тополям, а на левом – к вкопанным в землю столбам. Особенно страшно было переходить по мосту весной, во время половодья и ледохода. Бурная вода поднималась практически до досок. Как-то оборвался один из тросов, и мы перебирались по висящему на одном тросе мосту, рискуя сорваться вниз. В те годы Арша разливалась широко, вода доходила до крайнего дома Деревицких по улице Большевик. А это метрах в 300 от берега. И тогда нас, детей, переносили через глубокие места мужчины, которые надевали болотные сапоги.
Из-за отдаленности на Старой Арше почти не было слышно заводского гудка, который в сильные морозы давали по утрам, чтобы предупредить об отмене занятий в школе. И часто бывало, что в морозы под 40 градусов продрогшие и покрытые инеем ребята с Запани приходили в школу. Учителя в этих случаях не отправляли нас назад, а занимались с нами индивидуально.
Воду для питья и стирки мы брали прямо из речки. Ни ключика, ни колонки на Запани не было. Весной, когда водой из речки пользоваться было нельзя, все ходили за питьевой водой к старому заброшенному колодцу на Маринкину гору. Колодец был далеко от деревни, поэтому пользовались им редко.
Вокруг Старой Арши было много грибных и ягодных мест. Собирали чернику, землянику, маслята в лесных посадках. Дети помогали днем родителям на покосе, пололи грядки. Вечером ребята постарше собирались на окраине деревни, на горе. Жгли костерок, возле которого сидели на бревнах и общались. Зимой любили кататься на санках, весной дружно ловили по вечерам майских жуков.
Еще одно из ярких воспоминаний – самолеты-кукурузники, которые летом летали над лесом, высматривая лесные пожары. Появление в небе над деревней такого самолета всегда вызывало неописуемую радость у детворы, а уж если летчик снизится и качнет крыльями, приветствуя галдящих и машущих руками мальчишек и девчонок, это было счастьем.
Сегодня Старая Арша ничем не отличается от подобных российских деревень. Висячего моста давно нет, еще в 90-е годы с одного берега на другой перебросили железнодорожную ферму, и теперь по ней даже проезжает легковой транспорт. Лесничество тоже давно переехало в новое здание. В деревне есть частная пилорама. А ребятишек возят в школу на школьной машине. Сейчас там проживают порядка 30 человек.
Фото: Сергей Егоров
